«Сделали из него антипода». Интервью с родителями правозащитника и антифашиста Максима Буткевича, попавшего в плен

  1. Главная
  2. Спецпроекты
  3. «Сделали из него антипода». Интервью с родителями правозащитника и антифашиста Максима Буткевича, попавшего в плен
Интервью с родителями пленного правозащитника, который пошел служить в ВСУ
Эксклюзив
Фото: Анастасия Москвичева, Радио Свобода
20:20, 23.08.2022

Родители украинского правозащитника Максима Буткевича рассказали о его плене.



В июне под Северодонецком в плен попал известный украинский журналист и правозащитник Максим Буткевич. Российские пропагандисты сразу выделили его среди остальных пленных, записали с ним отдельное видео с допросом, и в ряде публикаций назвали "крупным уловом, пропагандистом и командиром взвода нацистов". И это при том, что Максим большую часть жизни помогал беженцам в Украине и боролся против языка вражды в СМИ. Первые две недели родители Максима не афишировали то, что он попал в плен. Однако потом решили, что противостоять российским пропагандистским фейкам и помочь освобождению может только огласка. Они активно взаимодействуют с украинским и зарубежным СМИ, и сейчас находятся с визитом в Германии.

Именно в этот момент российские СМИ опубликовали видеосюжет, на котором среди других украинских пленников опознали и Максима. Через два месяца родные наконец-то узнали, что он жив.

Соцпортал пообщался с родителями Максима Буткевича Евгенией и Александром за несколько дней до появления нового видео и попросил комментарий после этого известия.

Соцпортал: Как вы отреагировали на появление нового видео с Вашим сыном?

Евгения: Вчера (21 августа, - ред.) на российском телевидении, в РИА Новости появился уже второй сюжет о наших украинских военнопленных. Первый – это тот, который мы видели 24 июня, когда они попали в плен. И только вчера мы увидели Максима снова. Это был сюжет о встрече представителя УИК ООН по правам человека с нашими военнопленными в сопровождении уполномоченного по правам человека так называемой "ЛНР".

Мы увидели Максима. Ощущения у нас были очень разные.

Во-первых, мы просто были счастливы, что мы его видим, что он жив. И сейчас мы знаем, что он находится в Луганской области. Это два месяца поисков. И вчера мы наконец узнали его. Во-вторых, мы посмотрели на него и нам стало больно, потому что он выглядел очень уставшим. Он похудел, под глазами темные будто синяки. Мы увидели, что все ребята, сидящие в той комнате, были легко одеты, на ногах у них были тапочки. А он был обут в какие-то ботинки, похоже, что припорошены какой-то «строительной» пылью. Если внимательнее рассмотреть, то создается впечатление, что его откуда-то привели и посадили рядом с ними. Мне как маме так же тяжело было смотреть на него вчера, как это было тяжело и 24 июня. Но сейчас у нас появилась надежда. Мы теперь обратимся к этой уполномоченной, однажды ответившей на обращение родственника из России, что она о Максиме ничего не знает.

Теперь она уже не может ответить, потому что она в этой комнате находилась рядом с ним. Потому у нас появилась надежда. И это благодаря тому, что представитель УИК ООН по правам человека приехал к ним, а россияне решили показать ему, что они очень и очень заботятся о военнопленных (хотя не ратифицировали Женевскую конвенцию по ним) и сделали соответствующий сюжет, показали его по телевидению и выложили в публичном пространстве.

За что украинцы критикуют международные организации и есть ли альтернатива
Топ

Система сломалась? За что в Украине критикуют международные организации

15:00, 10.08.22
Марья Гриневич
Марья Гриневич

Соцпортал: Все, кто знаком с Максимом, отмечают, что он очень хороший, дипломатичный, тактичный человек. Идеалист, человек с очень интересными анархическими взглядами. Как вы думаете, что сформировало его именно таким?

Александр: У Максима еще со школьного возраста доминантой жизни стала правозащитная деятельность. У человека чувство свободы и достоинства было с детства. Откуда это? Он родился таким. Что-то взял от родителей, старшего поколения. Но во многом от среды, друзей. То время, в котором он родился, также, по-видимому, имело влияние. А что касается его идеалистических анархических взглядов, то это тоже фокусируется на правах человека и на свободе. Анархическая идеология – это самоуправление, свободные люди, которые сами определяют свою судьбу.

Соцпортал: Можете, пожалуйста, рассказать, чем занимался Максим? Какие темы поднимал как журналист? С кем работал как правозащитник?

Евгения:

Бороться за права людей Максим начал в возрасте 13 лет.

В 1990 году произошла Революция на граните, когда наши студенты вышли на Майдан, требуя отставки правительства. Максим тогда учился в 6 классе, и они с друзьями пришли на Майдан, потому что очень хотели участвовать в этом процессе. Им сказали – вы еще маленькие, идите учитесь. Но он выступил со сцены Майдана с микрофоном. Есть фотография – маленький беленький мальчик рассказывает, что они в своем классе создали стачечный комитет.

Максим Буткевич в 1990 году
Максим Буткевич в 1990 году

И они ходили на этот Майдан, не смотря на то, что им говорили, что они еще дети. Это яркое проявление его намерений по поводу того, чем он собирается заниматься в своей жизни. Мы очень удивились, честно говоря. Но это был такой период – 90-й год, по всей Украине митинги, собрания, как нам устраивать себя как страну, новые возможности. И вот эти ребята. Я считаю, что он родился таким. В нашей семье я не вижу каких-либо оснований, чтобы 13-летнему ребенку так себя вести. Мы работали, каждый из нас занимался своим делом. Я в библиотеке, отец – ученый. Не было в его семье чего-то, связанного с политикой, какими-то движениями. Но он очень рано стал интересоваться этими вещами.

Мы думали, что перерастет. Не перерос.

Более того, он в 16 лет поступил в университет. И они на философском факультете создали студенческий профсоюз под названием "Прямое действие". Она все еще существует, хотя прошло уже несколько десятков лет. Участвовали во всех мероприятиях, которые проходили в центре Киева. Там была такая борьба, все кипело. И все это было началом его деятельности как человека, который очень занимается темой свободы. Затем, когда он повзрослел, добавилась тема прав человека. Он после философского факультета пошел на телевидение, был журналистом-международником. Но его преимущественно интересовали события в разных частях света, связанные с тем, когда люди выходят на улицу, чтобы их права были защищены. Его тогда называли «юный Тиморовец», потому что тогда в Восточном Тиморе происходили такие события. И даже работая журналистом, он все равно пытался заниматься своей правозащитной темой. Затем он пошел работать на ББС, отработал три года. Учился по магистерской программе в Сассексе по специальности "Прикладная антропология", окончил в 2006 году.

И тут произошла Оранжевая революция, 2004 год. Максим приехал в отпуск, вышел на Майдан. Мы все тогда вышли в новогоднюю ночь на Майдан праздновать. И когда он увидел все это, я думаю, в тот момент решил, что возвращается и не останется в Англии. Вернулся он, вернулся Андрей Куликов (известный украинский журналист, теле- и радиоведущий – ред.).

Они создали Громадське радіо. Далее он проработал еще немного по телевидению, бросил журналистику и занялся чисто правозащитной деятельностью. Они с друзьями создали правозащитный проект «Без границ». Он существует до сих пор.

Девиз их проекта - «Ни один человек не является нелегальным».

Максим Буткевич. Фото: Без кордонів
Максим Буткевич. Фото: Без кордонів

Они занимались преимущественно защитой прав беженцев, просили убежища в Украине. Сначала это были преимущественно беженцы в Центральной и Восточной Азии. Мотивами были религиозные – притеснения по религиозным убеждениям. Затем добавились беженцы из России, когда режим Путина стал становиться все более жестоким. И появилось очень много беженцев из России, потому что их там бросали в тюрьмы, были репрессии. И Максим и его проект очень принимались судьбами этих людей. Потом добавились еще два года назад беженцы из Белоруссии. А в 2014 году, когда началась война в Украине, они очень помогали в марте-апреле крымчанам, бежавшим на материковую Украину от российских военных. Потом беженцам из Донбасса. Искали жилье, собирали деньги.

У него даже два года жила семья из Луганской области. Молодой художник, его жена и восьмилетний мальчик.

Отец был проукраинский, выходил на митинги, ему там проломили голову, бросили на подвал. Но друзья помогли выбраться, перевезли в Киев. Папу положили в институт нейрохирургии. Долго лечили. И когда ему нужно было выходить из больницы Максим начал искать жилье, а уже все было занято. Уже все, кто мог, отдали свои квартиры, дачи. И он взял их к себе. Два года они жили у него. Но вдали от медиа он не ушел. Он еще был медиатренером. Его приглашали на семинары, тренинги. Последние годы во время войны его очень волновала тема речи розни. Он много времени уделял этому, встречался с молодыми журналистами, студентами журналистских факультетов. Его с этой темой тоже приглашали в другие государства, бывшие республики Советского союза, в которых тоже все неспокойно. И тема языка вражды им тоже была не безразлична. Его приглашали, и он тоже довольно часто ездил к ним. Рассказывал, объяснял, что: хотя у вас эмоции, вы журналисты, вам очень хочется так написать, но нельзя. Стандарт профессии всегда требует, чтобы вы помнили, что каждое ваше слово отзовется в читателях, слушателях, зрителях. И последствия такой работы, неосторожного обращения со словом могут быть очень тяжелыми для вашей страны, для ваших людей».

Как волонтеры из Гостомеля организовали фонд «Перемога України»
Топ

Волонтеры из Бучи и Гостомеля организовали благотворительный фонд для восстановления региона

20:19, 16.08.22
Алена Ткалич
Алена Ткалич

Соцпортал: Как вы отнеслись к решению Максима пойти в армию? Предшествовал ли этому разговор с вами?

Евгения: Когда мы проснулись 24 февраля в 6 утра и начали читать новости, поначалу просто не поверили тому, что увидели там. Но поняли, что началась война, уже горячая стадия.

Позвонили по телефону Максиму, сказали, что началась война. Вечером он позвонил нам и сказал, что был в военкомате.

Он лейтенант запаса, потому что в университете была военная кафедра. Ему сказали собрать тревожный чемоданчик и ждать. И до 4 марта он еще занимался своими делами, заканчивал то, что нужно закончить. В Facebook вывесил пост, что «друзья, коллеги, я временно приостанавливаю свою деятельность как правозащитник, потому что я понял, что если мы не выиграем эту войну, то все, чем мы занимались последние 10,15, 20 лет, будет никому не нужно. Потому что России точно не нужны права человека и все, что мы с вами делаем. Поэтому у нас с вами единственный выход – защитить дело нашей жизни. То, над чем мы работали всю нашу сознательную жизнь. Кроме нас некому больше. Поэтому я иду защищать, а когда мы победим, я вернусь к правозащитной деятельности». С нами он не советовался. Только потому, что знал, что мы думаем так же, как он. Если бы мы были помладше, то мы пошли бы. Но мы уже не можем, нам уже много лет. А он может.

Соцпортал: Как проходила служба Максима?

Александр:

210 батальон "Берлинго". Эта информация уже общеизвестна. Батальон создавался из разных людей, преимущественно из добровольцев.

Три месяца они должны были проходить обучение на базе, на полигонах. Но из-за ограничения ресурсов, моторесурсов, боекомплекта были соответствующие последствия. В течение этих трех месяцев они также проводили освобождение Бучи, Киевской области. Девять дней они какой-то участок закрывали. Как мы потом узнали, когда встречались с сыном (имели такую ​​возможность один раз), он говорил, что в течение этих девяти дней «хорошо нам насыпали». Обстреливали их из разных видов вооружения – арта, минометы. И они закрывали этот участок. После этих девяти дней их снова отвели на базу, на ротацию. Затем они выезжали пару раз на обучение с личным составом, техникой. Но не было много подобных случаев. Для себя я заключил, что, к сожалению, это был батальон, который формировали в последний момент после агрессии. Их обеспечивали волонтеры. Рации не успели им предоставить. Потому позже, когда они попали на «нулевку», связи с командованием у них не было. Связь была только через рации разведчиков. Когда было последнее сообщение от него, я сказал: «Сын, я понимаю, вы сейчас проходите по местам, где сотовая связь не везде есть. И режим молчания – вообще нельзя где-то выходить в эфир. Будет возможность, где-то «зацепить» сеть, просто сообщи, что все хорошо. И мы будем знать, что ты жив-здоров». И последнее сообщение, что все хорошо, было от него 18 июня. А потом мама узнала, что 19 июня он еще кому-то из своих друзей, приятелей или волонтеров сообщил, что они выходят на «нулевку». Это самая первая линия столкновения, где уже никого и ничего нет. Это была Луганская область, район Северодонецка. Между Горным и Золотым есть населенный пункт Мирная Долина. Это мы позже уже узнали. Там они были. Если дальше пролонгировать, то это единственная информация, которую мы имели. Затем 24 числа нам прислали ссылку на видео допроса, которое Громадське телебачення позаимствовало у РИА-новости, которое россияне выставили. Оттуда уже знали подробности, как все произошло.

История водителя, который поехал эвакуировать друзей из Ирпеня и пропал
Топ
Фото
+18

Пережил пытки кадыровцев и вел машину с простреленной рукой. История водителя, который пропал на Житомирской трассе

16:41, 10.04.22
Алена Ткалич
Алена Ткалич

Максим на видео (допроса после того, как он попал в плен в июне, - ред.) сказал, что их вывели на наблюдательную позицию два разведчика. Как я понимаю, они были последними, кто должен был прикрывать отход. У них была связь по рации с разведчиками, которые выводили их на позицию. Связи с командованием не было. К тому времени они уже были больше суток без воды, без пищи гораздо больше времени, были истощены. Их заметили и начали интенсивно обстреливать из минометов, и этот обстрел продолжался всю ночь непрерывно. Под утро они поняли, что все же нужно искать воду, потому что без воды они долго не смогут. Он решил несколько бойцов отправить на поиски воды. Но в это время в соседнюю лесополосу вошла вражеская бронетехника, бортовые буквы были "О". Поиски воды отпали, потому что вот уже враг здесь, идут обстрелы из минометов. В этот момент поступило сообщение от одного из разведчиков, которые выводили их на эту позицию, что кольцо окружения стремительно сужается и нужно выходить. И предоставил им координаты, где он будет их встречать. Сказал оставлять все тяжелое, что не могут с собой нести. Они пошли в направлении по указанным координатам. Как уже позже узнали, что кому-то из родственников бойцов взвода сообщил заместитель командира подразделения, что они прошли под палящим солнцем 29 километров до этой точки встречи с разведчиком. И когда они уже приблизились к точке встречи (а эта точка была перед лесомогой, они же были еще в поле) им по рации разведчик сообщил, что они находятся все под прицелом и если они сейчас не сложат оружие, то будут просто расстреляны, а он сам (разведчик) находится в плену. То есть они попали в подготовленную засаду. Сын говорит (на видео допроса – ред.), что они были как на ладони и даже не имели возможности вступить в бой, потому что врага не было видно, он был замаскирован и уже готов открыть огонь.

Посовещавшись, было принято решение сложить оружие, чтобы сохранить людей.

С первого дня в российском информационном пространстве, в пабликах и средствах массовой информации появились сообщения, что, я приближенно цитирую,: «Крупный улов. В плен попал известный украинский пропагандист, в плен попал командир взвода карательного отряда украинских нацистов-карателей. Фашисты-нацисты» и так дали. Это не утихало, этот градус поддерживался. Было продолжение в том плане, что «неужели мы теперь дадим возможность их обменять» или «неужели они могут избежать заслуженного наказания». «Помощник министра внутренних дел» так называемой "ЛНР" Виталий Киселев (позывной Коммунист) опубликовал видео с украинскими пленными: «Опа! – среди сдавшихся боевиков замечен маститый киевский пропагандист грантоед Максим Буткевич, «правозащитник», разжигавший ненависть к русским на соросячих площадках «Общественное радио» и «Общественное телевидение», координатор проекта «Без границ», экс-сокоординатор «Комитета , экс-официальный представитель Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев И вот мы, наконец, его поймали». Писали, что он «притворяется правозащитником», писали разную чепуху.

Из него создавали образ его антипода. Невольно вспоминаешь Орвелла «1984».

Здесь российская пропагандистка машина выглядит как Министерство Правды, которое там было. Такое впечатление, что это была настольная хрестоматия, из которой они научились врать. Но они превзошли своих учителей. Потому что что-то более циничное, более лживое сложно придумать.

Мы сохраняли режим тишины. Друзья, правозащитники, журналисты из Украины, из других стран нам звонили по телефону, спрашивали: «Почему вы молчите?».

Максим за всю свою жизнь, когда он занимался правозащитной деятельностью, несколько сот человек спас. Это была первоначально средняя Азия, где людям по религиозным убеждениям смерть угрожала или долгосрочное заключение. Дальше многим пострадавшим от путинского режима, которые в Украине искали убежища. Последние два года – из Белоруссии. Мы так понимаем, что он находился в базе данных и ФСБ, и белорусского КГБ давно.

Это человек, который для диктаторского режима России очень неудобен.

И, естественно, они были очень рады, что таковой «крупный улов» попался. Создавалось впечатление, что его стали позиционировать не как военнопленного, а пытались выделить из среды военнопленных, чтобы сфабриковать «тяжелое» дело, инкриминировав ему что-то вроде терроризма, покушение на государственное устройство Казахстана и так далее. Более того, поскольку в 2003-2006 годах он еще был в Великобритании, работал на ББС и одновременно заканчивал магистратуру Сассекского университета, то в пабликах еще стало появляться, что он еще и «британский шпион».

Мы сохраняли режим тишины две недели, а это продолжалось. Нам посылали информацию его друзья, знакомые с Росии. И говорили: «Что вы молчите? Здесь у нас раскручивают такие обвинения».

И мы, после двух недель придерживались рекомендации молчания, все же обратились в наши органы. Я изложил свою аргументацию, свое видение, что готовится «общественное мнение», чтобы потом сделать какое-нибудь судилище. Шоу-судилище. Единственное, что мне сказали: «Мы вас услышали». После этого ответа я понял, что молчать дальше – это просто молча потакать лжи россиян и создавать угрозу жизни сына.

Мы решили прекратить мораторий на огласку и рассказать, кто наш сын в действительности. Это единственное, что мы могли сделать, противопоставив правду наглой лжи россиян, которую здравый смысл не воспринимает. Только этим мы можем как-то нейтрализовать русскую ложь. Они уже не убедят мир этими своими инсинуациями. Чем больше людей будет знать правду, тем больше шансов. Сенцов (режиссер Олег Сенцов был арестован по политическим мотивам в Крыму после аннексии полуострова Россией. Был освобожден в 2019 году в ходе обмена, - ред.) говорил, что его спас только огласка с первых дней. И не только он. Другие тоже свидетельствовали, что благодаря тому, что о них стало известно, они остались живы.

Что происходило в Гостомеле в первые дни войны. Правозащитник рассказал, как ему удалось бежать из оккупированного города
Топ

Рассказ гостомельца: правозащитник эвакуировался из Гостомеля с женой и лежачей мамой

15:40, 05.04.22
Марья Гриневич
Марья Гриневич
Марья Гриневич
Пишет про культуру на SOCPORTAL.INFO

Марья Гриневич, проектная менеджерка, журналистка, соавторка Путеводителя Священные горы Поднепровья, Курса лекций: Культовая топография Среднего Приднепровья.

Новости по теме

Популярные новости

Новости о войне

Последние новости